Запах был столь ужасен, что закаленные ветераны падали в обморок, людей рвало. Сотни дезертировали той ночью, обезумев от увиденного. Он шел, прихрамывая, теряя силы в длинной растянувшейся колонне, которая каждый день оставляла после себя трупы людей, подобных облетевшим листьям. Полковник нес оружие, так же, как и другие его товарищи. По ночам налетали казаки, стреляя и крича, но хуже всего были партизаны, приближения которых никто никогда не слышал. Результатом их ночных действий были найденные утром трупы с перерезанным горлом. Он потер свою забинтованную голову. Уцелевший глаз покраснел и распух от какойто инфекции, постоянно слезился, как будто он плакал.
Он повсюду следовал за полковником, и все время повторял, что вместе они составляют одного полноценного человека, как будто это была самая удачная шутка, которую он когдалибо слышал. Он рассказывал это всем, кто не успевал вовремя от него скрыться, хотя все уже слышали эту историю сотни раз. У тебя есть правая рука, а у меня левый глаз, вместе мы можем воевать! Посмотри, вот и они! Русские быстро атаковали, что было их манерой, они стреляли на бегу и вопили, как демоны.
Пули, предназначенные французам, иногда попадали в деревья, вспарывали мерзлую землю, но крики, раздававшиеся то здесь, то там, свидетельствовали о том, что иногда они бесплатные брачные знакомства в москве и живые мишени. Он шел по лесу, созывая товарищей, а когда дошел до разбитого бивуака, тотчас же уснул он был слишком слабым и уставшим, чтобы съесть жалкую порцию пищи. Бюфо умер, сражаясь, это было лучше, чем жить как пародия на человека, изуродованным и бесполезным. Он выжил, но это лишь временно. Будут другие сражения, другие возможности уничтожать врага, пока не наступит благословенный момент и он не разделит судьбу друга. В эту ночь ему снилось, что у него целы обе руки, что он вернулся в лес и похоронил своего друга. Смоленск, к которому они так стремились, занесло снежными бурями, враги день и ночь атаковали его, он оказался почти бесполезным. Драки и убийства превратили гарнизон в дикарей, которых невозможно было призвать к дисциплине. Половину зданий разрушили, там невозможно было найти убежище.
Ничего не оставалось делать, как двигаться дальше. Люди падали от голода и отчаяния и замерзали до смерти. Он делил все трудности с истощенными людьми, его громкий голос отдавал им приказы, шутил, подбадривал. Однажды он появился среди растянувшихся раненых, высматривая людей, способных держать оружие.
Я думал, что вы давно погибли. Как я рад вас видеть, вы поправились? На нем была меховая шапка, снятая с мертвого русского, в левой руке он держал саблю. Я сейчас в порядке, маршал, сказал он. Я чувствую себя слишком хорошо для того, чтобы находиться в этих рядах. Я могу еще драться. Заходите ко мне вечером на огонек, полковник. Я не могу предложить вам многого, но всем, что есть выпить и поесть, поделюсь с вами. Он пошел дальше, останавливаясь, чтобы поговорить с людьми, пошутить с ними, поднять их боевой дух. Мы справимся, внезапно сказал ктото.
Не позволим свиньям приблизиться к императору.
